Дълго е, но си струва:
Россия при Путине и после
Текст выступления Михаила Ходорковского в Chatham House
Уважаемые дамы и господа, добрый вечер.
Я рад снова вернуться в Лондон. Благодарю за высокую честь
выступить в Четтам Хаусе в рамках ежегодной русской лекции.
Отношения Великобритании и России имеют долгую историю,
которая началась еще во времена Киевской Руси. Активному
торговому сотрудничеству между нашими странами почти пять
веков. Оно началось в 1553 году, когда капитан Ричард Ченслер
прибыл на север России и провел встречу с Иваном Грозным.
В 1698 году в Лондоне был Петр I. В рассказах о путешествиях
Петра больше всего поражает его открытость новым идеям и
стремление к общению с величайшими умами его времени.
Петр-самодержец посещал Парламент, встречался с Архиепископом
Кентерберийским и говорил с Уильямом Пенном, основателем
Пенсильвании, который в то время считался опасным оппозиционным
активистом.
Петр посещал научное королевское общество и Оксфордский университет.
Из той поездки Петр вернулся домой с готовым проектом новой России —
такой, какой он хотел ее видеть.
Сегодня я хочу поделиться с вами образом России двадцать первого века,
России, простирающейся дальше Путина.
За прошедшие десять лет я не раз задумывался о том, как выглядит
окружающий мир. Были моменты, когда я сомневался, увижу ли я его
снова. Так вот, здесь мне нравится, как он выглядит.
Находясь в Лондоне, я с теплотой вслушиваюсь в русскую речь,
доносящуюся здесь отовсюду. Верю, что такое количество
соотечественников в Лондоне — гарантия теплых и дружеских
отношений между нашими странами в будущем. Но сегодня наши
отношения, к сожалению, свернули не туда. А моя родная страна —
Россия — не сходит с первых полос газет по совершенно чудовищным
причинам.
Это мое первое публичное выступление в Лондоне со дня освобождения.
Хочу выразить свою искреннюю благодарность всем, кто находится в этом
зале и за его пределами, кто был возмущен моим арестом и прилагал усилия
для моего освобождения. Мы часто произносим слово «свобода» и редко
задумываемся, что оно значит. Однажды лишившись свободы, теперь я
ценю ее намного больше. Свобода — одна из нравственных основ нации,
стремление к свободе и уважение к чужой свободе должны определять
политическое бытие нашей страны. К сожалению, сегодня в России свобода
все чаще ограничивается.
Призываю вас помнить о тех, кто до сих пор находится в заключении по
абсурдным обвинениям. Их немало и, боюсь, будет больше.
Однако перемены неизбежны. Что бы ни пытались нам показать кремлевские
пиарщики и телевизионная пропаганда, Путин — не супермен, и он уже точно
не войдет в историю как герой. На экране телевизора он может бороться с
медведями, летать с перелетными птицами и охотиться с тиграми, но это
сплошная фантазия. Путин с обнаженным торсом — это не сильный лидер,
а голый король.
Сейчас он напоминает короля Кнуда, который приказывал морю подчиниться
и отступить, но в результате промочил ноги. Прилив всегда смоет того, кто
верит в собственные иллюзии.
Сегодня я хочу поговорить о России, которую хорошо знаю и которую Запад
никак не может разглядеть. Она не одна.
Закрытая, путинская Россия
Когда я говорю «Путинская Россия», я не имею в виду, что вся Россия —
собственность Путина, которой он может распоряжаться по своему усмотрению.
«Путинской Россией» я называю ту страну, которая полуосознанно и под действием
страха решила пойти по пути закрытого общества.
Большая часть правления Путина пришлась на годы благоприятного экономического
климата. В страну потекли инвестиции. Заработали рыночные институты, которые
строились в течение предыдущих десяти лет. Все это привело к периоду самого
бурного экономического подъема в истории России.
Ровно в этот период Кремль предложил знаменитый негласный общественный
договор «Сытая жизнь в обмен на политические свободы». Постепенно
сворачивались демократические и рыночные институты, государство
начинало все больше контролировать экономику.
В результате многие думают, что именно закрытость и увеличение роли государства
и привела к стабильности и процветанию. На этой иллюзии базируется политическая
поддержка Путина.
И хотя многие связывают ухудшение экономического климата с войной, специалисты
прекрасно понимают, что российская экономика исчерпала ресурс развития, который
базировался на уничтожаемой открытости и свободе предпринимательства, еще до
присоединения Крыма.
Об этом говорили даже экономисты, лояльные Кремлю. Герман Греф, руководитель
Сбербанка и бывший министр экономического развития, несколько месяцев назад
сказал, что даже если бы не было войны и санкций, Россия бы все равно показала
в этом году отрицательный рост.
Однако именно война на Украине резко и максимально болезненно обнажила эти
тенденции. Климат похолодал, Кремль лишился тепличных условий.
Стало понятно, что закрытость государственных институтов, отсутствие конкуренции
и стремление к изоляции приводят к стремительной девальвации, спаду производства
и снижению уровня жизни.
Сегодня путинский политический курс вызывает все более растущее беспокойство
у российского бизнеса и правящих элит. Даже тех, кто был ему лоялен. Очевидно,
что для Путина наступила осень.
Однако эта осень может быть очень длинной. России предстоит довольно долго
стоять у постели больного императора, с ужасом наблюдая агонию режима.
Процесс угасания будет очень болезненным для граждан России и опасным
для международной безопасности.
Агония — довольно частое явление в политической жизни нашей страны.
Опираясь на исторические примеры, мы можем описать наиболее вероятный
сценарий на краткосрочную перспективу: медленная социальная деградация,
сопровождающаяся развалом уже ослабленной экономики и дальнейшим
разрушением политических институтов. На этом пути Россия неизбежно
столкнется с потрясениями.
Сначала начнется брожение в рядах путинской политической элиты,
развернется борьба между старой гвардией и новыми молодыми элитами.
Это приведет к коллапсу правительства, что особенно опасно во время кризиса.
Затем, в попытке любой ценой вернуть стабильность, Кремль раскрутит маховик
политических репрессий. Вряд ли масштабы достигнут сталинских, но большинство
свобод, которые граждане получили за последние тридцать лет, будет утрачено.
Наконец, нравственная и культурная деградация приведет к укреплению
религиозного радикализма, архаики и ксенофобских настроений. Попытки
ограничить «тлетворное влияние Запада» обернутся масштабной охотой на ведьм.
Потенциальной мишенью станет любой образованный человек, даже далекий от
политики и активизма. Любое нежелание присоединяться к актам агрессии и
травли будет приводить к подозрениям в нелояльности. Это приведет к еще
большей утечке мозгов, что в свою очередь еще сильнее ослабит экономический
потенциал страны.
Экономика
Государство подогревает представление о том, что вся экономическая мощь страны
основана на природных ресурсах, а люди — это не создатели ценностей, а нахлебники.
Гражданам, критикующим экономическую несостоятельность и неэффективность
государства, открыто предлагают уехать из России.
Вы удивитесь, но доходы от продажи нефти и газа не составляют половину
российского бюджета. В консолидированном бюджете страны нефтегазовых
доходов примерно четверть. А откуда берутся все остальные деньги?
От экономической активности граждан России.
Россию часто называют петро-стейт. Давайте сравним два государства-экспортера
нефти: Россия получает 343,4 миллиардов долларов в год от продажи нефти.
Саудовская Аравия — 338 миллиарда долларов. Но ВВП России почти в три раза
превышает ВВП СА ($748 миллиардов против $2096 триллионов, согласно данным
Всемирного банка за 2013 год).
Нефтегазовый сектор составляет порядка 20 % ВВП России. Откуда берутся
оставшиеся 80 %? Обычные люди создают добавленную стоимость — они платят
налоги и являются полноправными участниками экономики.
Мысль о том, что Россия полностью зависит от нефти, выгодна власти. Когда нас
постоянно убеждают, что Газпром и Роснефть кормят страну, о каких правах
может идти речь? Это утверждение подогревает уверенность, что зависимый
от ресурсов человек не имеет права действовать, отстаивать свои интересы.
Но мы не так уж и зависимы от ресурсов, как власть нас пытается в этом убедить.
Представьте, насколько меньше станет эта и так не огромная зависимость, если
государство перестанет вмешиваться в дела бизнеса.
Путинский режим пытается убедить нас, что резкое падение цен на нефть привело
к экономическому кризису. Но мы не должны забывать, что падение рубля началось
до падения цен на нефть, украинского кризиса и ввода санкций.
В 2014 году отток капитала из России составил $151,5 миллиардов долларов; это
вдвое больше, чем в 2013 году. Что эти данные говорят нам о вере инвесторов в
российский рынок?
Сегодня экономисты прогнозируют падение российской экономики на 5 %. А что
делает правительство, кроме заверений сторонников в том, что им компенсируют
потерю зарубежной недвижимости? Антикризисный план был объявлен, но появились
ли хоть какие-то детали этого плана? Нет, ограничились только названием.
Открытая Россия
Что же заставляет меня испытывать оптимизм? Ответ довольно прост: люди России.
Я хотел бы рассказать о той России, которую знаю я и которую Запад, к сожалению,
знает не так хорошо, как хотелось бы.
Когда я читаю то, что пишут местные газеты о России, у меня создается ощущение,
что я не вижу свою страну. Потому что в нынешней России я вижу не только
противостояние власти и оппозиции. Тех, кто за «Крымнаш», и тех, кто против.
Я вижу, что за последние 25 лет сформировалось целое поколение людей, которые
талантливы и хорошо образованы. Многие из них в полной мере являются гражданами
мира и способны на равных конкурировать с лучшими представителями своих сфер.
Однако установившийся в России режим, коррумпированный, закрытый, циничный,
агрессивный, преследующий исключительно собственные узкие интересы, мешает
в полной мере раскрыться этому потенциалу.
Что не устраивает этих людей? Да практически все. Им нужна конкуренция. Им нужна
открытость и подотчетность власти. Они рассчитывают на профессионализм государственных
органов. Им нужно уважение и человеческое отношение. В общем, все то, к чему они уже
привыкли в своей частной и профессиональной жизни.
Им нужна предсказуемая институциональная среда, и они понимают, что ее невозможно
достичь без свободных выборов и независимого суда. Достаточно ли у этой группы сил,
чтобы стать локомотивом? Сколько их? Мы можем ориентироваться на данные различных
исследований.
Например, присоединение Крыма, в той форме, которую выбрал президент Путин; когда
он откровенно лгал о присутствии на полуострове военных; когда членов парламента в
нарушение всех норм международного права побуждали голосовать вооруженные люди.
Так вот, таких людей, которые придерживались идеи верховенства права, несмотря на
агрессивную пропаганду, на давление общества — их, по разным оценкам, от 10 до 16 %.
Это 11-17 миллионов. Если вдуматься, то только из этих людей могла бы получиться
успешная и не самая маленькая европейская страна.
Но Крым — это все-таки массовое помешательство. Поэтому людей, которые разделяют
ценности европейской цивилизации — верховенство права, свободу слова, свободу выбора,
ценности просвещения — намного больше.
Но западное общество не видит этих людей и продолжает иметь дело только с Путиным,
словно ему нет и никогда не будет альтернативы.
Многие здесь сохраняют уверенность, что с Путиным можно договориться. Договориться,
конечно, можно с любым человеком, если хорошо понимать, чего он хочет.
Чего хочет Путин? Путин мечтает договориться с США о новом/старом мировом порядке:
мир поделен на зоны влияния сверхдержав, вмешиваться в зону влияния оппонента
запрещено, не говоря уже о внутренних делах. Про права человека лучше сразу забыть.
Так выглядит идеальный мир Путина, и я не уверен, нравится ли эта картина хоть кому-то еще.
Путин мечтает входить в верхушку вертикального мира, ведь он уже это сделал в России.
Он считает, что существует один центр силы и принятия решения. Что различные группы
не могут действовать самостоятельно. И в этом его базовый мировоззренческий конфликт
с новым миром. Это противостояние закрытого и вертикального мышления с открытым и
горизонтальным.
Сколько бы Путин ни говорил про многополярный мир, но на деле он не верит в мир, в
котором слишком много игроков способны принимать собственные решения и действовать
самостоятельно. Он будет считать, что проблемы и сложности инициированы извне его
геополитическими противниками, а не являются результатом его собственных ошибок.
Я не представляю, о чем можно договориться даже в среднесрочном смысле с человеком
с такими представлениями о мире.
Видение новой России
Какой бы многочисленной и монолитной вам отсюда ни казалась поддержка текущего
режима в России, даже лояльные сторонники оглядываются по сторонам в поисках
альтернативы. Я отчетливо вижу эту альтернативу. История открывает перед нами
окно возможностей, которое мы не имеем право упустить.
Текущий режим не способен предложить план выхода из кризиса, но мы можем
разработать его самостоятельно. Мы пользуемся предоставленным временем,
прилагаем свои знания, навыки и таланты, чтобы детально описать модель
будущей России:
— Ее общественное устройство, структуру гражданского общества. Мы привлечем
к работе не только политических и гражданских активистов. Мы задействуем всех
людей, разделяющих наши ценности и поддерживающих цели: открытость и
свободное взаимодействие людей на всех уровнях.
— Мы предложим выполнимый план экономических реформ, позволяющих полностью
раскрыть экономический потенциал страны и запустить необходимый рост. Мы
разработаем модель управления ключевыми отраслями, по эффективности
превосходящую существующую в нашей стране в разы.
— Мы предложим свое видение внешней политики России, основанной на открытости,
сотрудничестве и уважении, а не на противостоянии и запугивании.
— Наконец, мы опишем политическое устройство новой России, основанное на принципах
свободной политической конкуренции.
Это новое видение со временем объединит множество людей, станет мотивацией к изменениям,
к которым общество уже давно созрело.
Это сложный путь, но мы твердо намерены его пройти. Понимание наших целей и
моральная поддержка — то, чем вы можете помочь. Мы можем говорить о санкциях
и обсуждать механизмы сдерживания существующего агрессивного режима, но
завтрашний день России и наших отношений лежит за пределами Путина, вне
плоскости его геополитических амбиций и извращенного понимания мироустройства.
Потому что не Путин — будущее России. Будущее России — это мы.
